6 Дети капитана Хартголда

Ройс был вне себя от бешенства и уже не сдерживался. Он сдавил шею Джоанны так сильно, что она начала задыхаться, а глаза её распахнулись от ужаса перед скорой смертью. Если бы только она могла вымолвить хоть одно слово, то непременно бы  закричала, что не знает ничего ни о каком пропавшем золоте. Но в данный момент девочка едва ли оставалась в сознании, уже не чувствуя пола под ногами и не имея сил даже бороться.

– Поставь девчонку на пол, – раздался резкий голос, который Джоанна тут же узнала. Услышав его, она воспрянула духом и почувствовала, что рука Ройса Джоуса невольно ослабла, и это позволило ей вдохнуть немного воздуха.

– Я повторять не буду, Ройс! – вскрикнул капитан Хартголд, и руки первого помощника тут же разжались.

Джоанна упала на пол и откашлялась. Чернота, стоящая перед её глазами, мало-помалу начала рассеиваться, но сил подняться на ноги ещё не было.

Увидев бездыханное тело капитана Райдера, Генри никак не отреагировал. Он внезапно схватил Ройса за плечо и вытолкал его из спальни, прикрыв за собой дверь.

– Что ты тут устроил? – тихо поинтересовался Генри у первого помощника, голос его сейчас был раздражённым и звучал угрожающе.

Ройс Джоус удивлённо вытаращил глаза, а внутри всё похолодело от ужаса:

– Золото... золото исчезло, – судорожно прошептал он.

Сказанные первым помощником слова поставили Генри в тупик. Сперва он даже не поверил в это, и его губы тронула кривая усмешка. Но, так и не дождавшись от Ройса объяснений, он переосмыслил неприятную новость и внезапно нахмурился.

– Видишь ли, в чём проблема: Билли мёртв, а золото, как ты говоришь, «исчезло». Скажи мне, и с кого же мне спрашивать мою долю, приятель?

– Девчонка была с ним всё это время. Кому как не ей знать, где папаша спрятал золото? У неё и спроси! А я не знаю, клянусь! Только что обнаружил! Сукин сын выгреб всё без нашего ведома, но дочь-то его никуда не денется.

– Ты прав, она никуда не денется…

Ройс растерянно почесал затылок:

– Надо бы… сообщить всем о смерти капитана… – взволнованно заговорил он.

– Нет, постой. Ты ещё успеешь сделать это. А пока прибери здесь. – Он небрежно указал на развороченный тайник. – Быстро!

* * *

Придя в себя, Джоанна тут же вспомнила про отцовский подарок и кинулась его искать. Слезы по-прежнему не давали ей унять дрожь, и руки её не слушались. Она обнаружила пистолет под кроватью, который попал туда, видимо, когда она случайно задела его ногой. Второпях сунув руку под кровать, девочка только усугубила положение, оттолкнув его ещё дальше от себя. Но вновь услышав за дверью движение, Джоанна мгновенно нашла другую цель и схватила отцовский нож, который лежал на видном месте.

Приоткрыв дверь, Генри Хартголд внезапно замер на пороге, увидев девчонку с ножом в руке. Она сидела на полу, забившись в самый угол каюты, и тяжело дышала, будто загнанный дикий зверёныш. Юбка её задралась и оголила колени, которые сплошь были покрыты ссадинами. Он не ожидал её увидеть в таком боевом настрое. Взвесив все за и против, капитан Хартголд вдруг закрыл дверь, так и не решившись зайти внутрь.

Нельзя сказать, что его напугала эта хрупкая девчонка, обезумевшая от страха, вовсе нет. Скорее его страшила перспектива того, что ему придётся играть роль защитника и доброго парня, а это ему было не по нутру. Он не знал, что сказать ей в этой непростой ситуации, он не привык утешать и нянчиться и тем более он не знал добрых слов. Но какие-то ничтожные зачатки жалости у него всё же сохранились ещё с детства. Это то чувство, когда ты не можешь пройти мимо беззащитного котёнка и берёшь его в руки, пихаешь за пазуху и тащишь домой. Всё потому, что ты знаешь, что он без тебя пропадёт. Странное чувство, которое он давно забыл, странное и никчёмное.

Генри взглянул на свои ладони, они были испачканы порохом и чужой кровью. Он старательно вытер их о свою одежду и, тяжело вздохнув, вновь открыл дверь. Картина не изменилась. Девчонка всё так же опасливо смотрела в его сторону, держа нож на вытянутой руке, только вздрогнула при появлении нежеланного гостя. Генри тихо и безмятежно зашёл в каюту и прикрыл за собой дверь. Он помялся на пороге немного, почесал бороду и, подойдя ближе к Джоанне, нагнулся, уперев ладони в колени:

– Ну что, курносая, одна ты совсем осталась, да?

Фраза, которая, должна была быть утешительной, прозвучала ужасно пугающе, Джоанна вжалась в стенку и нервно дёрнулась:

– Где Карл? – испуганно спросила она.

– Карл? А… должно быть, спрятался опять где-то. Ненадёжный брат у тебя, милая. Ох, и ненадёжный.

Джоанна всхлипнула, и Генри умолк, подумав ещё немного, он начал свою речь снова.

– Я понимаю, тебе сейчас страшно. Отца больше нет. Защитить тебя некому...

Каждое предложение, сказанное из его уст, всё больше и больше угнетало Джоанну и тревожило свежую рану. Она еле сдерживала себя, чтобы не разрыдаться вновь. А Генри Хартголд тем временем всё продолжал говорить свои утешительные, по его мнению, слова.

– Но ты знаешь, Джоанна. Я всё же думаю, мы с тобой подружимся. Только знаешь что? Давай ты мне отдашь нож, и обещаю, в обиду я тебя никому не дам. Как тебе мои условия?

– Нет…

Генри удивился такому ответу, ведь он, как ему казалось, был весьма ласков с ней и тактичен. Он сел перед ней на корточки и нахмурился:

– Нет? Почему нет?

– Потому… – нервно сорвалось с её губ, и она пригрозила ему ножом, вытянув руку ещё ближе к его шее. Однако Генри это нисколько не смутило, он даже не шелохнулся, лишь взглянул украдкой на острое лезвие и продолжил говорить, будто девчонка для него не составляла вовсе никакой угрозы.

– Джоанна, милое моё дитя, – уже раздражённо заговорил он. – Я же сказал, что позабочусь о тебе. Не надо всё усложнять. Хорошо? Отдай мне нож, или мне придётся сделать тебе больно. А делать больно я умею… и-и-и люблю. Поэтому давай закончим этот разговор и останемся друзьями. Ладушки?

Джоанна смотрела на него с недоверием и настороженностью. В этот момент в её голове вертелись самые разные выходы из этой ситуации. Она всё рационально взвешивала и прокручивала помногу раз, пока не удостоверилась в том, что есть только один исход. Она опустила руку и протянула ему свой нож.

– Ладушки, – серьёзно ответила девочка. – Но у меня есть условия.

– Условия? – усмехнулся Генри этой дерзости, и настроение его заметно улучшилось настолько, что он даже решил выслушать её. – Какие условия, милая?

– Вы нас с Карлом высадите в ближайшем английском порту.

Генри Хартголд широко улыбнулся, оголив белые зубы, усы озорно приподнялись вверх, а в уголках глаз появились хитрые морщинки.

– Ох, девочка, так это ж проще простого.

– Правда?

– Ну конечно. – Он спрятал нож за пояс и подал Джоанне руку. – Пойдём, я отведу тебя к брату, а похороны я возьму на себя, не нужно тебе здесь сейчас находиться.

Джоанна хорошо помнила слова отца, что не стоит верить «этим стервятникам». Она знала, с кем имеет дело, и довериться этому разбойнику просто не могла, но руку всё же ему подала, чтобы ненароком не разозлить его.

Оказавшись на палубе, Джоанна осмотрела всё вокруг. Море было серым, а волны беспокойными. Вдали девочка заметила изувеченное судно, которое уже кренилось на бок, отвернувшись от своего врага и не открывая взору покрасневшую от крови палубу. Следом за «Попутным Ветром» шёл «Доброжелатель» капитана Хартголда, и сам капитан был явно не на своём посту. Он стоял рядом с Джоанной, по-хозяйски уперев руки в бока и гордо держа нос по ветру.

– Эй, парни! Вы не видели случаем здесь рыжего визгливого мальчишку? – во всеуслышание спросил капитан Хартголд.

Кто-то ответил, что не видел, кто-то пожал плечами, а находившийся совсем неподалёку незнакомый Джоанне паренёк вдруг заговорил:

– Я видел его. – он подошёл ближе и заинтересованно осмотрел Джоанну с ног до головы, но в этом не было нахальства, скорее стыдливое любопытство. Сам он был ещё слишком молод и неловок, но и не без искринки детского озорства в карих глазах. Его чуть кудрявые каштановые волосы, раздуваемые ветром, непослушно торчали в разные стороны, щёки были румяные, пышущие здоровьем. Он был невысоким, но стройным, а возраста как раз такого, что уже нельзя было назвать его мальчиком, но ещё и не мужчиной. Он неловко сунул руки в карманы, не зная, куда их деть, и продолжил: – Я встретил его в кубрике, сказал ему, что туда нельзя, но он второпях умчался и юркнул в темноту. Странный он какой-то.

Генри одобрительно похлопал паренька по плечу, даже немного приобнял и пододвинул его к Джоанне:

– Послушай Эрик, а не мог бы ты помочь нашей юной леди найти её брата?

– Х-хорошо, – смущённо ответил юноша.

– Ну вот и идите. Идите, малыши.

Джоанна недоверчиво смерила взглядом нового знакомого и обернулась на капитана Хартголда. Он ей лишь мило улыбнулся и ушёл.

– Следуй за мной, – бодро сказал Эрик и двинулся к люку.

Когда они спустились, Джоанну вдруг снова затрясло. Здесь было мрачно и некомфортно, тем более тут было слишком тихо. Где-то прошмыгнуло нечто тёмное и быстрое, и девочка вздрогнула от неожиданности.

– Не бойся, это всего лишь крыса. Большая и жирная крыса. Когда нам нечего есть, мы не брезгуем употреблять их даже в пищу. – Эрик усмехнулся, пытаясь подбодрить девочку, пожал плечами, мол, и такое бывает, и на это он смотрит с иронией.

Джоанна лишь поморщила курносый носик и прошла вперёд:

– Карл, ты здесь?

Тут же из-за навесов и гамаков опасливо показалась рыжая голова, и мальчишка вышел на свет.

– Карл, – тихо сказала Джоанна, дрожащим голосом, глядя ему в глаза. – Отец умер.

Мальчишка растерялся и замер на месте, глядя на неё. Она была так взволнована, он даже готов был поклясться сам себе, что никогда ещё не видел её такой. Карл был не из тех людей, которые могут утешить или успокоить, поэтому сделать первый шаг он не решился. Но когда Джоанна подалась вперёд, он тут же шагнул к ней навстречу и обнял её. Девочка тихо заплакала у него на плече и, стоящий позади неё Эрик смутился и отвёл взгляд, но Джоанна тут же оторвалась от Карла и вытерла слезы, шмыгнув носом.

– Сейчас будут похороны…

* * *

Похороны в море много чем отличались от похорон на суше. Здесь не было ни слёз, ни цветов, ни добрых слов, ни священника, который мог бы эти слова сказать в утешение скорбящим. Умер человек – и ладно. Мало ли умирает парней в бою? Ни для кого эта смерть не была шоком или даже удивлением. Каменными лицами встретили пираты своего мёртвого предводителя. Кто-то почтительно снял шляпу, кто-то вздохнул, но ни у одного из них не нашлось хотя бы пары добрых слов в память капитана. Все проходило в гнетущей молчаливой обстановке.

Мертвого капитана обернули в парусину и прицепили груз к ногам. Джоанна с замиранием сердца смотрела на тело отца, готовясь навсегда распрощаться с ним. Боясь быть замеченной, девочка спряталась за чужими спинами и наблюдала за всем издали.

Наконец, первое слово решил сказать Ройс Джоус. Он выступил вперёд и, погасив в себе волнение, с присущей ему важностью заговорил, нарушив общую тишину:

– Билли был славным капитаном…но…

– Славным?! Ну да… – громко перебил его боцман. Это был крепкий мужчина с большими кулаками и бритой головой. Имя его было Ричард Палмер, и среди команды он был в авторитете, поэтому он особо никогда не церемонился и говорил всё как есть. Боцман смело шагнул вперёд и с уверенностью продолжил: – А ты Джоус, верно, рассчитываешь на его место? Да?

Ройс непонимающе взглянул на боцмана, но не отступил под его давлением, а Генри Хартголд внезапно напрягся и замер в ожидании продолжения этого неприятного разговора.

– Не хочешь ли ты, после того как подставил капитана под пулю, занять его место? – повторил Ричард, повысив голос.

– Что ты несёшь?! – распаляясь, взревел Ройс Джоус, вмиг покрывшись испариной. – Какую пулю?! Что за бред?!

– Все мы прекрасно знаем, куда ты метишь. Наверное, поэтому ты так настаивал на том, чтобы мы взяли этого француза – будь неладен! Ведь Билли не хотел ввязываться, он чувствовал что-то неладное. Я сам слышал ваш разговор. Он не хотел идти на это. И более того, есть свидетели, которые могут подтвердить, что к его смерти ты имеешь прямое отношение.

– Что за вздор ты несёшь?! – злобно закричал Ройс Джоус. – Ты хоть понимаешь, что за твою клевету я заставлю тебя ответить головой?! – Он было схватился за рукоять сабли, но не вынул её, так как в разговор вмешался доктор Фаулер. Этот джентльмен никогда особо не ввязывался в конфликты, он был человеком не того склада ума, но в этот раз его как чёрт дёрнул:

– Друзья, я видел собственными глазами, как эта мразь, – он указал в сторону первого помощника, и Ройс Джоус побагровел под пристальным взглядом окружающих. – Эта мразь, – повторился он, негодуя, – подставила капитана под пулю. У него был шанс остановить стрелявшего, но он намеренно не стал этого делать! И дал ему выстрелить! Я видел! Я видел это! – крича во всю силу и сотрясая перстами, увещевал окружающих доктор. И это возымело нужное действие. Пираты мало-помалу начали негативно высказываться и требовать расправы над предателем.

Ройс вынул саблю, готовясь обороняться, но беспорядочный шум и гам прекратил Генри Хартголд:

– Доктор! А уверен ли ты в том, что видел это в действительности? – с вызовом громко спросил капитан Хартголд. – Ведь очки твои разбиты, а в твоём арсенале имеется немало дурманящих голову лекарств. Можем ли мы верить тебе на слово? Или, быть может, у тебя самого имеются какие-нибудь скрытые мотивы?

Хьюберт Фаулер побледнел под взором капитана, это была явная и открытая угроза. Ведь Генри Хартголд имел гораздо больше этих же мотивов и к тому же пользовался куда большим авторитетом среди пиратов. Он мог всё так обернуть, что и сам доктор, и боцман оказались бы за бортом. Хорошо представив это, доктор Фаулер уже не так яростно готов был отстаивать свои взгляды, однако полностью от них он всё же не отказался.

– Я видел то, что видел, – уже спокойнее сказал доктор.

– А я не видел, – невозмутимо сказал Генри. – А кто ещё может подтвердить слова доктора? – обратился он к окружающим.

Ричард Палмер взбесился и сжал мощные кулаки:

– Мне и одного его слова достаточно! Я не собираюсь смотреть на то, что такая паскуда как Джоус ходит безнаказанно! Мы требуем расправы! А если ты, капитан, его не накажешь, мы сами свершим правосудие!

– Прежде чем судить, мистер Палмер, следует сначала дать слово обвиняемому, – спокойно и рассудительно ответил капитан Хартголд, передавая слово Ройсу Джоусу.

Первый помощник пожал плечами в растерянности:

– Я… я не убивал его. Это какое-то дурацкое недоразумение! Как… как ты, скляночник и пьянчуга, смеешь меня обвинять?! – набросился он на доктора.

– Ты не убивал, паскуда! Ты дал другому убить его! Это так же подло, как и всадить нож в спину! – закричал боцман.

Большая часть команды «Попутного Ветра» была настроена весьма агрессивно, и на палубе вновь поднялся шум. Генри Хартголд, стоящий между командой и первым помощником, почувствовал слабость. Однако эта слабость была ему даже на руку. Он сыграл свою роль защитника и теперь мог надеяться хотя бы на то, что Ройс не потянет его с собой на самое дно, рассказав всем занятную историю о золоте, которое не предназначалось всей команде и которое таинственно исчезло.

– Вздёрнуть его на рее! – закричал кто-то из толпы, и вновь раздались недовольные возгласы. – Вздёрнуть! Вздёрнуть!

Ройс нервно задышал, опасливо озираясь на своих бывших соратников, и крепче сжал рукоять сабли.

– Постойте! – вскрикнул капитан Хартголд, приподняв руки вверх и старясь унять шум. – Ситуация у нас непростая и неоднозначная! Поэтому к ней стоит подойти не так категорично. Верно, друзья? – добродушно спросил он, но, явно не ожидая ответа на поставленный вопрос, тут же продолжил: – Одни люди говорят одно, другие – совсем противоположное, но капитан мёртв, а значит, есть и виновный. Но настолько ли Ройс Джоус виновен в его смерти? Не думали ли вы о том, что это действительно была случайность? Кто из вас может опровергнуть это? А? Да, оно может быть, но с той же вероятностью этого может и не быть. Будет ли правилен наш выбор? Или мы поступим так, как поступают те, кого мы ненавидим больше всего? Те, кто ставят себя выше нас и вершат наши судьбы. Им достаточно того, чтобы мы дурно взглянули в их сторону, и нас за это повесят без суда и следствия. Неужели мы оторвались от этой прогнившей цивилизации, чтобы вот так легко убивать своих же? А поскольку мы не можем утверждать, что Ройс Джоус виновен, то и убивать мы его тоже не будем. Так как задача эта не из лёгких, я предлагаю предоставить обвиняемого самой судьбе. И пусть она решает, жить ему или умереть. Высадим его на ближайшем необитаемом острове, на этом мы с ним и распрощаемся.

Капитан Хартголд закончил свою речь, так и не предоставив никому никакого выбора. Его долгий и внушительный монолог подготовил слушателей только к одному выводу. Этот вывод продиктовал он сам, и ни у кого уже не было сомнений, а если даже и были, то они умолчали об этом, не решившись вновь затевать с капитаном спор.

– Уведите его! И бросьте за решётку! – скомандовал Генри Хартголд. – Я все сказал!

Тут же двое парней беспрекословно послушались своего нового капитана и схватили Ройса Джоуса под руки, он было хотел возразить, но не смог. Он понял, что жизнь его на этом не заканчивается, и отчасти был даже благодарен такому исходу. Хотя что его ждало дальше, он не мог знать, и, быть может, ему как раз-таки и была уготовлена самая страшная кара. Как знать…

 Джоанна, недоумевая, стояла в стороне от всего этого действа. Глаза её были широко раскрыты и наполнены слезами. Сама девочка была в смятении и растерянности, а ещё она поняла в этот момент, что никогда в жизни не испытывала такое сильное чувство ненависти. Это чувство было разъедающим и сжигающим всё, что было в ней хорошего, но она просто не могла вытеснить его из своего сердца, которое в считанные секунды погрузилось во мрак.

Тело её отца после долгих споров и разногласий, наконец, подняли и перекинули за борт. Ударившись о воду, оно тут же погрузилось в тёмные жадные волны, и на поверхности вскоре не осталось и следа. «Ну вот и всё, – подумала Джоанна. – Всё… это конец».

– А с ней мы что будем делать? – вдруг раздался голос одного из пиратов, который жадно смотрел в сторону девочки.

Джоанну будто молния ударила. Всё в ней внезапно напряглось и затряслось, она с болью и надеждой посмотрела на Генри Хартголда, ожидая защиты с его стороны.

Капитан оглянулся в её сторону, но на его лице не промелькнуло ни капли эмоций, ни жалости, ни сострадания. С таким же каменным лицом он обратился к задававшему сей неуместный вопрос:

– А что ты хочешь с ней сделать, приятель? Может, ты поделишься с нами своими фантазиями? И мы все от души повеселимся.

Взгляд капитана жёстко пригвоздил к месту выскочку, и тот вмиг побледнел и умолк.

– Слушайте все! – громко обратился Генри к команде. – Я знал капитана Райдера на протяжении многих лет, и этот человек заслуживал с моей стороны только уважение. Да, безусловно, у меня с ним были разногласия, но провалиться мне на этом месте, если я позволю очернить его память. А посему я скажу как есть. – Он подошёл к Джоанне и Карлу, встал между ними и приобнял обоих. – Дети капитана Райдера и мои дети тоже!